Історія забудови шостого селища Запоріжжя

==Драма в двух действиях==

Периодизация советской архитектуры - 20-е годы, 30-50-е и время после 1955 г. - может быть уподоблена трехактной драме, действие которой еще длится, перейдя, правда, в сплошную массовку, отчего зрители явно потеряли к ней интерес. Зато два первых героических акта продолжают вызывать споры и неоднозначные оценки. Является ли архитектура эпохи диктатуры и тоталитаризма только продуктом идеологии? Не следует ли отринуть ее вместе с негодными догмами? Есть ли нечто ценное, нечто необходимое современному человеку в советской архитектурной истории? 
При строительстве Днепрогэса поселки, носившие номера в качестве названий, были разбросаны на большой территории. Первоначально капитальными были только четвертый из американских и немецких коттеджей, на правом берегу Днепра и шестой на левом, строившийся по" особому проекту. Шестой поселок в Запорожье интересен тем, что его компактная территория послужила сценой, на которой действие советской архитектурной пьесы развернулось полностью.

==Пролог==

Идеалистически доктринерский пафос 20-х годов отразился в бурной дискуссии о социалистическом расселении. Архитекторам всерьез казалось, что, создавая новую архитектурную оболочку, они создают новый мир. Архитектурные, профессиональные идеалы чрезвычайно тесно переплетались с общественными. В результате сугубо эстетическая выразительность стремительных перспектив, чистых линий и грандиозных, залитых светом пространств на чертежах стала существенным аргументом в пользу радикальных социальных программ полного обобществления "нового быта", " социалистического города". Шестой поселок был одним из очень немногих реальных воплощений ранних социально-градостроительных концепций. Строительство его, начатое в 1929 г., к 1932 г. было практически завершено.

==Акт 1. Новый человек – новый город.== 

План капитального Шестого поселка был составлен в 1928 г. архитекторами В.А. Весниным, Н.Я. Колли, Г.М. Орловым и представлял собой символическую для советского градостроительства 20-х годов линейную схему, направленную в данном случае перпендикулярно производственной зоне Днепрокомбината. Генплан поселка и его застройка представляли характерное стилевое единство "чистого конструктивизма". Широкие полосы жилой застройки чередовались с более узкими общественными. Город-конвейер, город бесконечного развития: квартал N 1 ,- стадион; квартал N 2 - жилкомбинат-коммуна; квартал N 3 пока не застроен (речь о нем еще впереди); квартал N 4 -школа-гигант; квартал N 6 - больничный городок; кварталы N 5, 8, 9 - жилье. Строгие строчки расположенных широтно и меридионально трехэтажных жилых брусков, горизонтальные пропорции окон, гладкие беленые стены, вертикальи лестничных клеток в красном кирпиче, плоские кровли, балконы, похожие на корабельные палубы, ... В жилых кварталах маленькие зданьица общественных библиотек с эллипсовидными зальчиками. Характерным для Шестого поселка приемом, пришедшим, несомненно, из проекта машзала Днепрогэса, было применение облицовки из туфа. Облицованы несколько жилых корпусов квартала- коммуны (архитектор О.А. . Яфа), ансамбль больничного городка. Туф, обработанный под шубу, придавал конструктивистским зданиям непривычную телесность, заглублялись окна, вокруг стеклянной вертикали лестничной клетки появилась рама. В целом же почти завершенный в 1932 г. Поселок с перетекающими.  Четко разлинованными прямоугольной сеткой пространствами, зелеными газонами, массивным, распространившимся на весь квартал зданием школы-гиганта, лишенной высотных доминант застройкой, казалось, сошел со страниц журнала СА в самом разгаре дискуссии. 
Итоги дискуссии были весьма однозначно подведены в известном постановлении ЦК ВКП(б) "0 работе по перестройке   быта" 16 мая 1930 г. 
Однако уже в реальной жизни жесткость лозунгов "нового быта" была заметно, смягчена и ничего кроме удобства не сулили, молодым жителям Шестого поселка клуб-столовая (архитектор С.А. Маслих), школа, аптека, больница и т.п. 
В 1932 г. под руководством градостроителя И.И. Малоземова был закончен генеральный план Большого Запорожья, и уже существующий как самостоятельное градостроительное образование Шестой поселок вошел в него в качестве пусть одной из основных, но все-таки составляющих. 
По первоначальному замыслу, Большое Запорожье представляло собой линейно-звездчатую схему поселков - "соцгородов", аналогичную по основной идее генплану Сталинграда В.Н. Семенова. В законченном генплане И.И. Малоземова город обрел большую слитность, и хотя, с одной стороны, В нем все еще доминировал принцип организации жилых районовкомплексов, состоящих из одинаковых жилкомбинатов, с другой - была сформирована планировочная система, по сути классицистская, с выделением главной магистрали - улицы Ленина и пересекающих ее поперечных бульваров, ведущих к Днепру.
К середине 30-х годов заметно колеблется ведущая эстетическая направленность советской архитектуры, и авторы сами начинают менять художественное лицо своего детища.
Разработкой центрального района Большого Запорожья, в который вошел Шестой поселок, занялась группа под руководством В.А. Веснина (теперь главного архитектора Днепростроя), и Г.М. Орлова (главного архитектора проекта) в составе архитекторов В.Т. Гончарова, В.В. Каптерова, И.Т. Купецио, В.Г. Лаврова, В.С. Попова, П.М. Сталина. 
Основные авторы центрального района Г.М. Орлов и В.Г. Лавров изложили свою программу в статье, опубликованной в 1933 г. 
Сложившаяся планировочная структура поселка оставалась без изменений. А главная композиционная ось - аллея Энтузиастов (теперь проспект Металлургов), направленная от реки к Днепрокомбинату, получала дальнейшее развитие. Ее кульминацией должен был стать квартал N 3, завершающий застройку аллеи со стороны предзаводской площади (архитекторы Г.М. Орлов и В.Г. Лавров). 
Архитектурная композиция квартала знаменовала собой ряд коренных изменений эстетического идеала советского градостроительства. Во-первых, она была индивидуальной, во-вторых, квартал получил периметральную обстройку, а композиционная ось, не имевшая в конструктивистских генпланах ни начала, ни конца, останавливалась большим кольцевым домом (архитектор В.Г. Лавров), обнимающим круглое внутреннее пространство. 
По проекту квартал открывался четырьмя высокими зданиями гостиниц, расположенными перпендикулярно аллее Энтузиастов. Гостиницы выходили на главную улицу поселка уступами террасных торцов, за ними открывались привычные строчки одинаковых жилых домов. Комплекс гостиниц, к сожалению, осуществлен не был. 
Созданный на границе двух эстетических концепций архитектурный замысел квартала N 3 нес в себе разновременные черты, объединенные с большим мастерством. Однако общий характер образа еще оставался в духе конструктивизма . 
    
В десятую годовщину закладки Шестого поселка в 1939 г. Г.М. Орлов и Б.Г. Лавров публикуют еще одну статью под тем же названием - "Большое Запорожье", но высказываемые в ней суждения свидетельствуют об окончательной смене эстетической установки. 
Архитектурные решения 29-30-х годов подвергаются сдержанной, но определенной критике, а основную задачу авторы видят "в осуществлении ансамблевого принципа ... ". 
В 30-40-е годы бывший Шестой поселок рассматривается как ядро нового города. Оформляется идея четырех архитектурно-планировочных узлов общегородского значения: площадь у плотины, предзаводская площадь, набережная, въездная часть ул. Ленина со стороны старого Александровска.
Улица Ленина на всем протяжении от плотины до въезда в Шестой поселок перепроектируется. Начальный отрезок фланкируют два дома, получившие известность как "дома Орлова" (архитекторы Г.М. Орлов, П.М. Сталин), торцы типовых трехэтажек 1930 г. объединил домами-вставками Б.Г. Лавров. Фронт улицы формировался в полном соответствии с утверждающейся эстетической установкой. Образ соцгорода 20-х отодвинулся вглубь. Ленты жилкомбинатов рассекла парадно обстраиваемая улица, которая завершалась обширной площадью. Теперь и в градостроительной композиции Шестого поселка явственно проступила классическая схема двух перпендикулярных осей. 
Прежние каноны рухнули, но новые еще не установились окончательно. Период стилистического поиска отмечен артистичной свободой обращения с формой. Влияние эстетических ценностей конструктивизма не очевидно, но именно они лежат в основе художественного мира авторов на этом временном отрезке, между 1936 г. и началом войны. Его можно проследить не только по чрезвычайной скупости декора, по тектонике построек, по-прежнему основанной на остром контрасте горизонталей и вертикалей. Но, что более существенно, это влияние привело к парадоксальному сплаву средств выразительности, заставляющему вспомнить период модерна. Появляются исторические мотивы, но истолковываются они неординарно, В одном художественном контексте совмещаются отдаленные исторические аллюзии и почти прямое цитирование. Определен выбор исторических эпох: архаический период античности, архитектура древних восточных деспотий. 
Мощные карнизы и капители в виде гуська и простой выкружки в домах Г.М. Орлова, упрощенные формы декоративных кронштейтов и спаренных столбов в архитектуре круглого дома - намеки на древнеегипетскую архитектуру. 
Высокие стенки, прикрывающие хозяйственные балконы двух домов, фланкирующих проход в квартале N 3, симметрично испещренные круглыми отверстиями, представляют собой слегка видоизмененный фрагмент античной - гробницы "булочника Эврисака". С одной стороны, плоскость и круглое окно - характерный прием конструктивизма, с другой - явная историческая цитата. Тот же механизм выразительности использовал Б.Г. Лавров и домах- вставках по ул. Ленина, когда целое здание - это огромный портал ассирийских ворот. 
  
У "соцгорода" Шестого поселка появилось новое архитектурное лицо, и оно было неповторимо. Но поселок или центр будущего города постигла всеобщая трагическая судьба. 
Л.Н. Дмитриевская, начинавшая в группе И.И.  Малоземова в 1929 г. еще студенткой и вплотную занимавшаяся вместе с ним пересоставлением генерального плана после войны, 
с горечью отмечала: "Начинался город с Шестого поселка и из всего грандиозного замысла "Большого Запорожья" до войны успели построить только его". 
Но, если быть совсем точными, то и его не успели построить. Осталась в проекте площадь Ленина с монументальными зданиями Дворца культуры и музея Днепростроя, соединенными высокой прозрачной аркадой, сквозь которую должен был открываться вид на Днепр, плотину И памятник Ленину, вознесенный на высокой колонне. Не успели организовать набережную, пригаваньский район, предзаводскую площадь ... 
Враг ворвался в Запорожье в конце лета 1941 г.

== Акт II. Города - памятники победы ==

Вот как вспоминает Л.Н. Дмитриевская свой первый приезд в 1943 г., когда немцы еще стояли в Большом Токмаке: "Очень остро помню первое впечатление от руин 6-го поселка. А видела я разрухи немало, участвовала в восстановлении многих городов. Но ничего страшнее не было, ни одного человека, ни одной птицы, кошки - ничего живого! как дурной сон. Хочется проснуться. Только сожженные остовы домов и тишина, и хрустят твои шаги по битому стеклу". 
С Шестого поселка начиналось строительство, с него началось и восстановление. После войны история в чем-то повторилась, одновременно шла переработка генплана всего Запорожья и восстановление Шестого поселка. 
Тогда же, в 1943 г., из Москвы в Киев приехал Б.Г. Лавров и вместе с директором украинского Гипрограда Б.И. Новиковым отправился в Запорожье. 
Запорожье восстанавливалось силами "Днепростроя" и "Запорожстроя". Главным архитектором Днепростроя стал Г.М. Орлов, основной заботой которого было восстановление Днепрогэса. Однако он часто бывал в городе, принимал участие в градостроительных советах, оперативно рассматривавших проекты восстановления. 
Большинство тех, кто работал в эти первые месяцы и годы в Запорожье, сохранили уверенность, что Шестой поселок восстанавливался точно таким, каким он был до войны. Это и так, и не совсем так ... 
Начиная с середины 30-х годов классическое наследие представлялось, единственной возможностью полноценного развития современной советской архитектуры. Конструктивизм расценивался как кризис, который нужно преодолеть. Уже не в первый раз классика выступала на авансцену архитектурной истории. В противостоянии неоклассики и модерна, "пролетарской классики" и конструктивизма и в очередной, возможно, самой всеобъемлющей волне увлечения классикой просматривается преемственность. 
  
Советский "классицизм" конца 30-х годов наследовал творческий метод послереволюционного "модернизированного академизма". Снова в архитектурной теории появляется термин "монументальная архитектура", понимаемый как совокупность всех архитектурно-художественных задач в противоположность утилитарным, и как конкретная образная характеристика. 
То очевидное обстоятельство, что "новая социалистическая архитектура" (неизменная цель творческих поисков противоборствующих направлений) воплощается столь различными средствами, трактовалась однозначно - как ошибочность одного из направлений. На этот раз - конструктивизма. 
"План соцгорода по сравнению с планами существующих городов есть нечто вполне оригинальное, так как кварталы в соцгороде сильнейшим образом укрупняются, и каждый из них представляет собой архитектурное целое, чего прежде никогда не бывало". 
Так формулирует А.В. Щусев сущность квартала еще В 1935 г. И именно такой квартал - "одно архитектурное целое" рассматривается как "непреходящее достижение социалистической архитектуры"  и на следующем этапе ее развития в 40-50е годы
Но с окончательным становлением новой эстетической концепции меняются конкретные методы и приемы градостроительной композиции. Архитекторы ставят задачу 
формирования классической композиции квартала, чего также "прежде никогда не бывало". Известные из истории классические принципы организации площади, парадной улицы, дворцового комплекса применили к кварталу. На первый план выдвигается проблема силуэта застройки, и жилой дом используется в качестве активного градостроительного элемента. Самым ярким выражением этого является возвращение башен в архитектуру жилого дома. 
Линейная застройка улицы с организацией ряда взаимосвязанных ансамблевых композиций (в обиходе проектировщиков появляются фасады целых кварталов и развертки по улицам) сочетается с пространственной перспективой классически организованного квартала, открывающейся через парадный двор, арку, проезд.
В 1948 г. на основе уточненного генерального плана архитектурная мастерская Харьковского Горстройпроекта под руководством Г.Г. Вегмана разработала детальный проект планировки центрального района. Планировка кварталов была изменена в соответствии с классической градостроительной установкой. 
Рядом с "домом Орлова", восстановленным буквально таким, каким был построен в 1938-1939 гг. и, несомненно, являющимся одним из интереснейших примеров жилой архитектуры 30-х, Г.Г. Вегману удалось создать индивидуальное произведение, поддержавшее высокий архитектурный уровень, заданный довоенной застройкой поселка. Еще одной заметной акцией, продиктованной новой эстетической установкой, была намеченная И.Л. Козлинером, другим участником восстановления Шестого поселка, система вертикальных доминант. 
  
На углу квартала N 5 И.Л. Козлинер запроектировал семиэтажную башню, которая должна была развить силуэт проспекта. 
Еще одна стройная девятиэтажная башня с шатром и шпилем (авторы И.Л. Козлинер, Л.Я. Гершович) увенчала угловой дом в квартале N 9, оформлявший въезд в Шестой поселок со стороны путепровода. 
Перекличка двух вышедших за красную линию башен более высокой на переднем плане и приземистой семиэтажной, расположенной через два квартала, подчеркивает глубинную перспективу, создает ритм и масштаб главной улицы. Композиционно-пространственная связь двух градостроительных акцентов на ул. Ленина развивается и дополняется их стилистическим единством. 
Единый мотив очевиден - это ренессанс. Пока шла война, бурно развивался процесс опробования различных стилей и подходов "на бумаге", как и в самые первые послереволюционные годы представленный широким спектром мотивов. От строгой классики или героизированных, в духе Пиранези исторических форм до в  большей или меньшей степени переработанных региональных стилей.  
Конечно, подход к использованию исторической архитектуры был иным, чем в предвоенные годы. Дома с башнями - это скорее "импровизация в стиле". Окрашенный авторской индивидуальностью, высвеченный новым временем, но именно итальянский ренессанс. Прием, принципиально отличающийся от полного растворения исторических мотивов в новаторской архитектуре или нарочито контрастного "вплавления" прямых цитат, характерных для конца 30-х. Но, несмотря на отсутствие прямолинейной преемственности, архитектурная целостность Шестого поселка не была разрушена. 
Практически все здания в кварталах N 8,9,10, 6 и 3 лежали в развалинах, чертежей не было (хотя со времени их постройки прошли считанные годы), поэтому восстанавливалось все по обмерам. 
Полностью были восстановлены квартал N 3, "амбулаторный городок" и жилые здания в квартале N 6. А вот внутренняя структура кварталов N 8 и 9 подвергалась значительным изменениям. 
Послевоенная планировка и застройка квартала N 8 принадлежит мастерской Г.Г. Вегмана. Композиционные приемы, применявшиеся Г.Г. Вегманом в Шестом поселке, были ближе предвоенной архитектуре Г.М. Орлова. Его жилые дома, отмеченные единством, выдержаны в некоем "индивидуальном стиле", для них не находится однозначного исторического стилевого прототипа. Но если у Г.М. Орлова в конце 30-х можно, условно говоря, увидеть конструктивистское здание, одетое в схематизированные исторические детали, то у Г.Г. Вегмана и в основе уже классицистская тектоника. 
  
Задуманные с размахом в конце 30-х общественные сооружения, которые должны были разместиться на площади Ленина и стать культурным центром для всего Большого Запорожья, не были осуществлены. В послевоенное время вернуться к этим проектам возможности не было. Вместо грандиозных дворца культуры и музея Днепростроя, крупного кинотеатра и гостиницы был запроектирован, один киноконцертный зал имени М. Глинки (архит. Г.Г. Вегман). Здание в целом, несомненно, создает образ классического храма, что особенно заметно на рисованной самим автором перспективе, где белое" лишенное мелких деталей сооружение, помещенное в зрительное увеличенное пространство, особенно близко своему античному прообразу.
 
==    Эпилог. ==

Сегодня к нам вернулись произведения лучших наших писателей, поэтов и художников, которые воссоздали, вопреки официозному неприятию, горький, честный облик советского общества. Так стоит ли говорить о достижениях архитектуры, если очевидно - мир, который строили архитекторы в конструктивистских ли, в монументальных ли формах, - иллюзия? 
Тем не менее - стоит. Все эти годы, стесненный и искаженный, все же шел художественный процесс. Причем в архитектуре влияние идеологии было более опосредованно. Хотя отлично известно, что все смены направленностей происходили под жестким давлением и мастера различных стилей то и дело подвергались обструкции ... Губительно отразилось давление идеологии на истории архитектуры и критике. Нам нужна честная полная история советской архитектуры, опирающаяся на реальные факты и имена. 
В Шестом поселке сохранились в непосредственном соседстве произведения архитектуры 20-30-х годов и послевоенного восстановления, связанные с именами В.А. Веснина, Н.Я. Колли, Г.М. Орлова, В.Г. Лаврова, Г.Г. Вегмана. Проявили себя здесь менее известные, но бесспорно талантливые авторы О.А. Яфа, С.А. Маслих, И.Л. Козлинер и др. 
Впрочем, сохранились ли? Не является ли единственной непрерывной традицией традиция разрушения, небрежения историческими и культурными ценностями? 
 
 
От самого первого этапа, 20-х годов, в Шестом поселке остались жилые дома в глубине кварталов, часть жилкомбинатакоммуны, "амбулаторный городок" ... Эти архитектурные объекты, по сути, уникальны, так как от начального периода советской архитектуры вообще сохранилось едва ли не меньше, чем от средневековья. Благодаря одному этому обстоятельству все дошедшие до нас сооружения получают огромную историческую ценность. А если еще и высокие эстетические качества? Но в каком это все сейчас виде! 
Жилые дома похожи на сараи. Здание больницы перестраивается, плоские крыши заменены на скатные, крытые толем. Пространство под полукруглым операционным залом, опиравшимся на столбы, полностью застроено. 
Печальная судьба постигла едва ли не единственную на Украине осуществленную в 1930 г. школу-гигант. Сейчас в ней разместился Запорожский индустриальный институт. Институту тесно, он обрастает хаотичными пристройками, корпусочками, под которыми уже совсем исчезла характерная композиция школы 20-х гг. 
Разрушаются фасады зданий в квартале N 3, который без натяжки можно отнести к лучшим образцам советской архитектуры. В чем, конечно, сложно сейчас убедиться  из-за страшной запущенности, пестрых индивидуальных обстроек, дикой растительности, заполнившей круглый двор. 
Не лучше обстоит дело и с ремонтами. Совершенно непрофессиональный, безграмотный ремонт "домов Орлова" лишил один из них монументального карниза, упругой дугой нависавшего над фасадом, который кое-как залепили цементом, превратив в примитивную плоскость. А во что превратился клуб-столовая, перестроенный и облицованный "кабанчиком", трудно передать. Это просто символ того падения, которое пережила архитектура в 60-70-е. 
Наше совсем недавнее наследие гибнет на глазах и грозит исчезнуть вовсе. Между тем мировой опыт знает примеры реставрации архитектуры 20-30-х годов ХХ в. 
У нас нет никаких оснований для самодовольства. Единственный реальный способ вернуть законную гордость народу - сохранять и восстанавливать истинное историко-культурное наследие всех эпох, не исключая и последние 73 года, а не сводить все к защите "символов государственности и идеологии", в большинстве своем бесконечно далеких от культуры.

==  Використано матеріал сайту  ==
http://synthart.livejournal.com/87884.html

[[Категория:Статья]]